by Umberto Eco
впадают в отчаяние, вслед за тем обнаруживая их серьезные различия
www.koob.ru
Поверхностный наблюдатель может прийти к выводу, что там, где структуралист ищет в объекте
систему отношений, структуру, форму, там феноменолог ищет эйдос (в самом начале этого
раздела нам уже доводилось говорить об аристотелевском различении эйдоса и усии в связи с
проблемами структуры).
Но структуралистский эйдос, продукт последовательного абстрагирования, представляет собой
намеренное обеднение индивидуального и конкретного ради разработки универсальной модели
Напротив, феноменологический эйдос нацелен на схватывание переживаемого, докатегориального, которое выявляется тогда, когда абстрактные категории, обедняющие наш
опыт конкретного, отходят в сторону. Различие между структурализмом и феноменологией это
различие между универсумом абстракций и опытом конкретного.
IV.2.
Обратимся к проблемам, затронутым Энцо Пачи в его работе "Структурная антропология и
феноменология"26 . "Переживаемый
25 См. Г. 4.
26 В "Aut Aut", 88, 1965 Весь номер посвящен Леви-Стросу
274
опыт для него (Леви-Строса) не исходная точка, но точка, полярная объективности.
Феноменология, как известно, исходит из переживаемого опыта и очевидности .. В этом смысле
она исходит из конкретного и как раз на конкретном она основывает абстрактное". Напротив, структурализм Леви-Строса старается этого избежать, потому что "если диалектика исторична, она не научна, а если научна, то не исторична" Конечно, и для Леви-Строса актуальна проблема
конкретного, и в этом плане Пачи считает главным вопрос о субъективном и интерсубъективном
обосновании опыта, исходя из настоящего: "Леви-Строс не переходит на феноменологические
позиции, потому что это предполагало бы, что между переживаемым опытом и объективной
реальностью нет разрыва. Он не замечает, что сам исходит из собственной субъективности, которая уже всегда заранее есть в мире, из субъективности, которая открывает возможность
интерсубъективного обоснования наук и которая уже всегда заранее присутствует во всяком
генетико-историческом сцеплении событий". Эти вопросы нам вскоре предстоит обсудить в главе
3 нашего исследования, хотя наше несогласие со структурализмом Леви-Строса и сделанные в
связи с этим возражения покоятся на предпосылках, отличных от феноменологических Как бы то
ни было, вопросов субъективного и интерсубъективного обоснования объективности наук не
обойти, хотя бы в виде признания неизбежной относительности их границ. Напротив, Пачи
продолжает отыскивать другие точки соприкосновения и расхождения со структуралистской
мыслью. Он утверждает, что у докатегориального мира есть своя собственная структура, в кото-
рую и помещается всякий субъект. Но мы знаем, что эта структура обосновывает возможность
познания объектов, которые необязательно ей однородны, в то время как для структуралиста, как
мы убедимся позже, гипотеза психофизического параллелизма существеннее любой попытки
мыслить трансцендентально. Когда Пачи говорит о докатегориальных структурах, он
рассматривает деятельность субъекта как задачу наделения событий смыслом, в то время как
Леви-Строс сказал бы на это, что субъект открывает значащие структуры, которые ему
предшествуют и по крайней мере обеспечивают структурную однородность субъекта
открываемым им структурам. Леви-Строс, напоминает Пачи, решает проблему, прибегая к
понятию бессознательного, и, таким образом, обходит вопрос о конституировании объекта" 27.
Разумеется Леви-Строс также занят поисками законов конкретного мышления, но он их ищет в
формальной логике. Замечание Пачи справедливо именно потому, что Леви-Строс зани-
27 В том же номере "Aut Aut" см. работу Эмилио Ренци "О бессознательном у Леви-Строса"
275
мается конкретным мышлением и, стало быть, "естественным". И напротив, в той мере, в какой
структуралистские гипотезы предназначены описывать феномены культуры (и такова задача
нашего собственного исследования), вопрос теряет свою остроту; но в той мере, в какой Леви-
Строс стремится к созиданию онтологии культуры (ретрансформация культуры в природу
составит тему последующих глав), критика Пачи попадает в самую точку. Ссылка Пачи на
трансцендентальный схематизм Канта вплоть до его переложения на язык неопозитивизма и
операционизма наряду с обращением к транцендентальному обоснованию любой познавательной
модели наводит на целый ряд вопросов, без решения которых никакая структу�
�ная эпистемология
невозможна и игнорирование которых, как мы увидим, превращает структурализм в онтологию, www.koob.ru
или мистику Бытия.
V. Структурализм и критика
V.l.
Все, кто более или менее разбираются в проблемах современной эстетики, разделяют точку
зрения, которая суммарно выражена во фразе Жана Старобиньски: "Система не есть сумма
составляющих ее частей, ощущение целого присутствует в каждом ее конститутивном элементе,
— такова первая и главная установка структурализма"28. Утверждение верное, если взять его в том
смысле, в котором мы говорили о структуре во введении к нашему исследованию. Но в таком
случае, эта "первая и главная установка структурализма" достаточно стара и существовала задолго
до лингвистического структурализма. То, что выявил лингвистический структурализм, как мы в
этом убедились со всей очевидностью, это вовсе не то, что структура представляет собой систему
спаянных и взаимозависимых частей, но что указанная структура может быть представлена в
терминах оппозиций и различий независимо от того, какие именно элементы заполняют
валентности, образовавшиеся в системе оппозиций и различий. В итоге, структуралистская
методология оказывается более пригодной к тому, чтобы связывать разные объекты, приводя их к
константным моделям, чем анализировать структурированные целостности. Таким образом, когда
Чезаре Сегре утверждает, что "главное требование, которому, кажется, удовлетворяет
структурализм (и в этом он конкурирует со стилистикой), это быть такой критикой текста, которая
не связана сиюминутными оценками и отвечает на ряд весьма нехитрых вопросов, например: как
произведение функционирует и, особенно, где же в нем скрыта поэзия"(Авалле)29 ; мы снова
оказыва-
28 SeC, pag. XIX.
29 SeC, pag. LXXIV.
276
емся лицом к лицу с требованием органичного прочтения индивидуальных структур
художественного произведения, но мы, по-видимому, еще далеки от метода, который (отвлекаясь
в данном случае от проблемы поэтичности) выделял бы в данном произведении то, что оно имеет
общего с другими произведениями. Но ведь тогда многое в исследованиях Проппа, скажем, не
устроило бы структуралистскую методологию, поскольку Пропп ничего не говорит о ценности
конкретной, отдельно взятой сказки, зато говорит, и очень много, о движении сюжета, который
эту ценность созидает, и о функциональных оппозициях, с которыми это развитие связано 30.
Когда Джулио Карло Арган 31, описывая предположительный "структуралистский" разбор
критиком картины Паоло Учелло, говорит: "Я замечаю, что знаки расположены согласно общей
схеме, которая сообщает каждому из них, а также их совокупности, определенное
пространственное значение. Передо мной, стало быть, некая структура перспективистского
изображения", он выявляет в разбираемом произведении "его особенную форму", акцентируя ее
отличия от по видимости сходных решений в картинах других художников и пытаясь определить
"угол расхождения". Это очевидное различие между методологией Проппа и тем, что делает, например, Арган; поможет ли оно нам оценить вклад структурализма в художественную критику?
V.2.
Вместе с тем, известные работы Якобсона, исследования русских формалистов и советских
последователей формальной школы, а также всех школ, заявляющих о своей приверженности
структурным методам 32, являют собой достаточно убедительные примеры одновременного
решения двух противоположных задач: выявления оперативных моделей, с одной стороны, а с
другой — всего неповторимого,
30 Мария Корти (в SeC, pag. XXXI) замечает, что Пропп "далек от лингвистического представления о
структуре, в его структурной типологии оппозиции не играют той фундаментальной роли, которой они
наделены в лингвистической структуре"; если бы мы взялись рассматривать пропповские функции как вид
оппозиций, то, несомненно, оказалось бы, что Пропп находится за пределами собственно структурализма, но
метод Проппа был переосмыслен в подлинно структуралистском ключе в комментариях Леви-Строса, переведшего простую последовательность функций в более масштабную комбинаторную матрицу. (См. С.
Lévi-Strauss, Структура и форма in V. J. Propp, Morfologia della fiaba, Torino, 1966, под ред. Дж. Л. Браво), См.
также работу Клода Бремона в Le message narratif, in "Communications", n 4, и также A. J. Greimas, Sématique structurale, Paris, 1966.
31 SeC, pag. LVII.
www.koob.ru
32 Cp. раздела Д. (Границы семиологии).
277
особенного, описания той самой операции замещения валентностей, которая превращает
о
тдельное художественное произведение в главный и последний предмет анализа.
Тогда можно было бы сказать, что поиски инвариантных форм в разных контекстах и разных
форм в одних и тех же контекстах это два взаимосвязанных момента, но это утверждение еще
нисколько не проясняет вопроса о том, можно ли говорить о структуре в том и в другом случае и в
каком смысле. Если это терминологическая двусмысленность, ее надо выявить, если это
полисемия в пределах разумного, то ее надо иметь в виду, если же это тип структуры, который
следует рассматривать как диалектическое отрицание какой-то другой структуры с целью их
последующего опосредования, то такой случай тоже должен быть подробно оговорен 32.
V.3.
Все указанные противоречия структуралистской критики, показавшиеся нам наиболее
характерными, хорошо проанализированы Марией Корти 33, подчеркнувшей то, что стало
центральной темой нашего исследования: есть два понимания структуры, как структурированного
объекта и как обобщающей модели. Во втором смысле идея структуры предполагает описание
языка как системы, а применительно к отдельному произведению заставляет критика сосредото-
